загрузка

Муж Маши Распутиной изменял ей с медсестрой

Муж Маши Распутиной изменял ей с медсестрой

Спустя 22 года к Владимиру Ермакову явилась его дочь от этой случайной связи. Но она бросила это дело. Якобы мама сказала, что ей петь не надо.

В конце концов, Лида попала в больницу с психическим расстройством.

У самой-то Лиды квартиру уже отобрали. При разводе я добровольно отдал им с Машей почти все совместно нажитое имущество.

Не то, что бы я чувствовал свою вину за измену. Просто я хотел помочь Маше начать новую жизнь.

В то время хорошие музыкальные инструменты были в дефиците.

И многие музыканты их перепродавали, чтобы заработать лишнюю копейку.

«А в красноярской больнице с колото-резаной раной плеча ты лежал?», – продолжал Вадим. «Да, лежал», – подтвердил я.

Плечо мне поранили в ресторане, где мы с покупателями клавиш обмывали удачную сделку.

С одной стороны, меня охватила какая-то подспудная радость. С другой стороны, я забеспокоился, не кроется ли за всем этим какой-то подвох. Мне и так хватает проблем с дочкой Лидой. Я пытался сделать с ней музыкальный проект.

И на следующий день прислал мне бумагу, что дело прекращено.
Потом я спросил у Лиды: «Зачем же ты это сделала?». «Мне сказали, что так надо», – ответила она. Не исключаю, что все это было затеяно с целью посадить меня в тюрьму и с помощью Лиды завладеть моей квартирой.

А я на несколько дней угодил в местную больницу.

«А сексом с медсестрой по имени Настя ты в этой больнице занимался?» – не унимался Вадим. «Откуда ты все знаешь?!» – удивился я. Действительно, числился за мной такой грешок.

Я ведь в то время хоть и не был еще официально расписан с Машей, но уже несколько лет жил с ней гражданским браком. Но вокруг нее вьется множество шустрых молодых людей.

Мало ли, что они могут напеть ей в уши. «Чего ты теряешься? – скажут ей. – Пусть папаша поделится с тобой жилплощадью!». В общем, не знаю, что мне теперь делать – то ли радоваться, то ли кричать: «Караул!».

Только не подумайте, что я постоянно ходил от нее налево.

На самом деле за нашу долгую совместную жизнь с моей стороны было всего две измены. Одна – уже в конце 90-х с преподавательницей Лиды Викой Клоковой, из-за которой мы с Машей и расстались. А другая – как раз в этой красноярской больнице. И никто ее не бил и насильно не стриг.

Она сама захотела себе такую прическу. Видимо, на почве нервного потрясения.
«Вы что, не понимаете, что эта бумага написана человеком, который находится в психиатрической больнице? – сказал я следователю. – И вы на основании этой бумаги пытаетесь состряпать дело?

Вы хотите, чтобы я обратился на телевидение и в газеты?». «Я выполняю указания сверху», – признался следователь. Но сразу возникло много вопросов – где она будет жить, где будет работать.

А главное – было непонятно, действительно ли это серьезное чувство или какой-то опрометчивый шаг. «Приедешь ко мне потом или я за тобой приеду», – сказал я ей. Оставил свой телефон и уехал в Москву. Но она мне так и не позвонила.

К телефону подошел ее нынешний муж Виктор Евстафьевич. «Что за дела?! – возмутился я. – Я отдал Маше миллионы. Почему у Лиды нет жилья? Купите ей квартиру!

Это обойдется всего в 14-16 тысяч долларов».

19.07.2013

Похожие статьи: