серьезно зависим от
западных лейблов и пиратов. Какой смысл издавать такую продукцию, если вся
Москва и окрестности завалены Гайдном и Моцартом? Когда мы понимаем, что
образовывается лакуна – Вагнера, например, мало – то начинаем выпускать нашу
продукцию. Такое «посегментное» отслеживание – весьма сложное занятие.
О музыкальном рынке в России можно судить хотя бы по стоимости
компакт-дисков. Может быть, Гайдна на
нем играют деревянными ложками?
Какой процент записей классической музыки, хранящихся в архивах
Мелодии, издан на сегодняшний день?
А.Г. Может быть, полпроцента.
А.Т. Для примера, из всех хранящихся записей такого крупного
музыканта, как Рихтер, опубликована треть. Что уж тут говорить об исполнителях
третьего эшелона.
На что вы опираетесь, когда принимаете решение, какую запись имеет
смысл выпустить на музыкальный рынок?
А.Г. Эти вещи решаются на редакционном совете. Если мы
понимаем, что запись с исполнительской точки зрения удачна, то, как правило,
принимаем решение ее выпускать. Мы также анализируем, присутствуют ли
аналогичные записи на музыкальном рынке.
Их не надо
раскручивать, не надо им платить авторские отчисления. Неслучайно же на рынке
присутствует такое огромное количество дисков вроде «Гайдн. The Best».
На обложке
нет ничего, кроме имени композитора ни слова не написано. Например, если на западном рынке диск стоит примерно от 12 до 20
евро, то в России отпускная цена нашего диска – 75-80 рублей.
Получается, что
единственные наши конкуренты на российском рынке – пираты, поэтому мы вынуждены
опускать цены фактически до цены пиратской продукции. Иначе дистрибуция просто
не берет диски в торговлю.
Какие тиражи у дисков классической музыки?
А.Г. Как правило, от одной до пяти тысяч экземпляров. Это не
сильно отличается от тех тиражей, которыми выходит классическая музыка выходит
во всем мире.
А.Т. Выпуская эстрадные записи, которые составляют примерно
10% от общего числа выпущенных дисков, мы пытаемся уйти от формата «ретро» и
позиционировать такую музыку как современную.
Есть, скажем, у нас такая серия
«Подлинная история
легкой музыки», которая рассчитана на определенных слушателей, поклонников жанра
Easy Listening.
К тем же изданиям советской «босса нова», удивительно
красивой музыки, или, например, электронной музыки есть интерес у этой
аудитории. Однако с выпуском таких записей появляются свои специфические
проблемы: в основном, это репертуар 70-х и начала 80-х годов, и когда мы
пытаемся найти ее авторов, нам отвечают: «Да он вообще исчез лет двадцать
назад».
30.09.2013
— Одно время ходили слухи, что Пугачева якобы проиграла эту квартиру в казино. Ее приятели заметили, что Алла Борисовна, которая раньше любила обсуждать обустройство своего нового дома, как-то вдруг подозрительно замолкла, — поинтересовались мы у строителей. Вы бы видели, как диваны подъемным краном прямо к ней в окно затаскивали!..” Кстати, […]
гастролей оставаться. А она говорит (и не всегда, кстати, корректно выражается): “И осталась, и не жалею, и не вернусь!” Зато в Сочи она поехала, а муж ее там на яхте покатал. Но! До какого-то определенного момента. Потом, когда я вижу, что на мне совсем уже верхом едут, то могу, как […]
“засеянный”, Лев Абалкин какой-нибудь? Сейчас как включится программа!.. Пока программа не включилась, и жук продолжает жить в муравейнике. И опять собирается к жене — Людмиле Исакович. Дважды жена Близкие зовут ее просто Люся. Люся, к примеру, говорит, что “муж похож на пуделька, ласковый такой”.
Была бы Люся рядом, она бы всех из бассейна мигом выгнала — да хоть пинками, за ней не заржавеет. А он не может — вежливый потому что и не любит людей обижать. Вот все и пользуются. Вообще у него последние три месяца — медовые. То он взял отпуск и улетел […]
Когда автора спросили, относит ли он свою книгу к категории интеллектуальной литературы, голос рассказал, что для него не существует критериев оценки по интеллектуальности книги, важно, интересная эта книга или не интересная, и Михаил Натанович надеется, что его книги будут отнесены к первой категории.