загрузка

«Сплин»: Растут дети и не хочется пугать их песнями! – ч. 3

«Сплин»: Растут дети и не хочется пугать их песнями!   ч. 3

- Как вы ощущаете себя в роли мэтра?

- Повторяю, еле-еле сижу на табуретке, и чем дальше, тем сидеть на ней сложнее.

Были разные названия – символы невесомости, они были близкими, но не совсем подходящими. А хотелось название, близкое к названию детской книжки, чтобы детям было интересно, потому что если детям это будет интересно, то и взрослые потянутся.

- Как вы изменились внутри после записи?

- Я еле-еле сижу на этом высоком стуле, но ещё сохраняю на ней равновесие. Запись альбома и сведение прошли очень легко, а тяжелей всего даются интервью.

Было видно, что, несмотря на усталость, он получает удовольствие от того, что поёт, и искренне хочет делиться с публикой новым материалом. Всякий раз, ударяя по струнам, он даже как-то преображался, становился бодрее, и потом внимательно всматривался в зал, пытаясь поймать настроение первых слушателей.

Альбом, действительно, получился необычным, и вся его суть спрятана даже не между строк и не между аккордов, а где-то глубже.

У нас уже была песня «Романс», всё, больше не надо повторяться. Лучше писать что-то, например такое (начинает играть песню «Выпусти меня отсюда»).

- В Москве ты будешь выступать в «Олимпийском», а в Питере ты выступал в капелле имени Глинки. Оба этих зала довольно-таки странноватые для «Сплина». Что ты думаешь по этому поводу?

- С первым залом мы разрулили так: мы поставили в Капелле рояль, а пацаны мне показали аккорды и на какую педаль нажимать. Я сыграл несколько вещей и страстно радовался новым ощущениям, новому звуку: вроде известные песни, а звучит иначе, и руки двигаются по-другому.

Это очень интересно. Залу тоже это очень понравилось. А с «Олимпийским» мы решим так: поставим сцену поперёк и будем играть не для огромного стадиона, а для его половины.

Никакой гигантомании у нас нет, просто «Лужники» были заняты, а это единственный сарай, который был свободен. В Москве не так много железобетонных сараев. Что делать?

- Вы больше чувствуете связь с английским альтернативным роком или с русским роком?

- Вот как раз в этом и есть «Раздвоение личности». Ровно фифти-фифти. С одной стороны русский язык – родной, и все поэтические обороты ясны и понятны, а с другой стороны я столько западной музыки отслушал, что она тоже уже в крови.

Вообще в Питере все жутко намешано, и с англичанами в том числе. Самолёты летают уже как рейсовые автобусы, то есть мы становимся друг к другу всё ближе и ближе.

- Если бы вы здесь родились, то здесь бы родилось что-то значительное?

- Не факт. Здесь просто на это нет времени: столько интервью, столько интервью.

20.08.2013

Похожие статьи: