сменяют друг друга у власти, и за это их никто не обвиняет в революциях и
заговорах. А звезды эстрады там поют и иногда устраивают благотворительные
аукционы… Впрочем, это там.
Уже недалеко.
— Вы как-то
Москву назвали чрезмерно снобистской, потому, мол, и обходите ее по периметру
МКАД со своими гастролями…
— Москва — это
как обложка книги. Я могу начать с нее и закончить ею. И за то, и
за другое.
Я вообще человек ответственный, и это, конечно, тяжело.
— И при этом вы с какой-то маниакальностью
нагружаете себя новыми ответственностями. — Уже несколько
лет никто и ничто не может омрачить мне моего радужного настроения.
Это — первая
мысль, которая приходит мне в голову по утрам, когда я открываю свои серые
глаза… Но на всякий случай давай-ка прикроем окошко. — Алла встала с дивана и
плотно зашторила окно на своем восьмом этаже.
— Что — уже и тут подглядывают? —
вспомнилось, как еще на Тверской, где сейчас поселилась Кристина с детьми, люди
гроздьями свисали даже с чердачного карниза и иногда падали вниз спелыми сливами
в надежде хоть краем глаза заглянуть в окошко
суперзвезды.
Взаимопроникновение! — Читательница Маша
Погодина очень опечалена тем, что у вас в репертуаре была песня “Пригласите даму
танцевать”, благодаря которой куча мужиков по всей стране перетанцевала с вами
на сцене.
А вот для женщин, расстраивается она, ничего нет до сих
пор… — С этим вопросом — к “Тату”.
А сейчас, за время работы в палате, я узнала столько людской боли, что,
скажу честно, стала плохо спать… Я стала даже плохо видеть.
Я знала, конечно,
что в стране не очень все хорошо, но что НАСТОЛЬКО нехорошо!
— Теперь узнали. Я сама себе аккомпанировала… Вообще все концерты я помню, все
оставили во мне какой-то след.
Нет ни одного концерта, чтобы я могла сказать,
что он прошел мимо меня. Были какие-то, где я была не совсем довольна собой, но
каждый концерт — как эликсир. Бывает горький, бывает сладкий, бывает кислый.
Но
я его пью, и мне это дает живительную силу. Самое главное, что и зритель
заряжается со мной этой силой.
— Вы
помните ваше первое выступление на сцене? —
Мое самое первое выступление было в Колонном зале как пианистки. Мне было шесть
лет, и я играла “Польку” Глинки. С тех пор я сцену боюсь.
— Очень серьезный вопрос от
19.12.2013
браком. То есть было много и довольных — даже большинство. Но некоторые возмущались, писали: “Когда же вы покончите с этими уси-пуси с Киркоровым?” — что это, мол, “недостойно большой артистки” и т.д. Но если по сути… — Если по сути, то молодой человек отстал немножко. Этот блок я пою для […]
голова. — А вы все это читаете, вникаете? — Читаю, вникаю. Цирки там, балеты, аттракционы. У меня же это все немножко по-другому. Поэтому мне иногда кажется, что я здесь… Как бы сказать?.. Выражусь по-модному — не в своем формате. А вам и здесь, Аллочка, большое спасибо за интересный разговор и успехов во […]
В случае “Подсолнухов” этому способствует высокий уровень музыкальной культуры участников: Олег Дробинский играет на волынке с 1997-го года, изучал стиль и характер этой музыки в путешествиях по Испании, Франции и Бретани, помимо волынки владеет также кларнетом, флейтой, бузуки, домрой и другими инструментами.
“Душенька веселись”, “Улетая на небо”, “А не быть ветрам…” и пр. Это уже не аутентичное воспроизведение старинной/народной музыки, а, скорее, напротив, музыка современная (не путать с поп-музыкой), иными словами “новая музыка”, фолк нового формата. Репертуар “Ветра Воды” состоит из двух “циклов”: европейского и славянского.
Мария Дробинская помимо игры различной перкуссии и варгане занимается исполнением различных песен, в том числе собственного сочинения под гитару, хотя эта сторона ее творчества пока и не представлена в рамках “Подсолнухов”. Виктор Краев, принимающий участие во многих выступлениях группы, взял в руки волынку после нескольких лет работы в образцово-показательном оркестре […]