сторону.
На какой стадии сейчас находится это разбирательство?
А.Г. Мы подали жалобу в порядке надзора, и будем идти до
верховного суда. Мы не считаем себя виноватыми в данном случае.
Мы реализовали
то, чем владели.
Признание правоты Олега Табакова может повлечь за собой подобные
судебные разбирательства?
А.Г. Право у нас не прецедентное, поэтому повлечь это вряд
ли что-то может. Это абсолютно убыточный проект.
Минимальная сумма, в которую
обойдется запись – это сто пятьдесят тысяч рублей. Сумма в договоре зависит от
зала, от сложности произведения, от того, сколько тратится времени на репетиции,
на запись.
Когда мы делаем какое-либо издание, несмотря на то,
что закон нам это разрешает, мы стремимся заключать договора с исполнителями.
Обиженных еще не было. В нашей практике был один случай – затянувшийся суд с
наследниками Гилельса.
Там вопрос касался исполнения, но в итоге мы заключили
договора и сейчас выпускаем прекрасные издания.
Возьмем тогда для примера диск, который вы недавно выпустили –
Евгений Мравинский с Ленинградским филармоническим оркестром исполняют 3 и 4
симфонии Брамса. Как решается вопрос с правами в данном конкретном
случае?
А.Г. У нас заключен договор с наследниками Мравинского, и
они получают отчисления за проданные записи.
Есть случаи, когда мы не можем
найти исполнителей – оркестр распался, например, – и тогда мы обращаемся в
Общество по управлениями коллективными правами исполнителей и перечисляем им
деньги. Они же сами ищут исполнителей и перечисляют им деньги.
А старые записи, сделанные во время войны и ранее.Во-вторых, достаточно сильно подорвало доверие к продукции “Мелодии” давний
контракт с фирмой BMG. Он закончил свое
действие в 2004 году по обоюдному согласию сторон. За три года было издано не
более 300 дисков, и качество этих изданий могло бы быть, мягко говоря, лучше.
На два фуртверглеровских сочинения до сих пор
распространяются авторские права, а исполнительские истекли. Однако это рождает
другую проблему: небольшие лейблы могут заполнять рынок и издавать музыку,
сыгранную в 30-е, 40-е и 50-е годы беспрепятственно, и их издания будут
юридически абсолютно чисты. Поэтому надо ориентироваться на новую, эксклюзивную
музыку. Мы пытаемся сейчас продвигать неизвестных композиторов на Западе, что
стратегически более правильно. Они разделяются на
фонограммные, которые принадлежат тому, кто заплатил за запись, и
исполнительские, принадлежащие тем, кто, собственно, исполняет произведение:
дирижер, оркестр, солисты. Оркестр и дирижер получают отчисления в том
15.07.2013
сейчас имеет право их выпустить со скандалом. Но мы заинтересованы в договоре с наследниками, отдавая себе отчет в несовершенстве российского авторского законодательства. Расскажите, как устроено авторское право в области классической музыки? Проще говоря, кто является правообладателем? А.Г. Авторские права принадлежат композитору.
Есть ли еще на российском рынке компании, которые записывают классическую музыку? А.Г. Да, есть немногие компании, которые записывают и издают классическую музыку. Есть такие, кто хочет каким-то образом купить лицензию, а есть те, кто просто делает пиратские перепечатки, пользуясь несовершенством законодательства в России.
серьезно зависим от западных лейблов и пиратов. Какой смысл издавать такую продукцию, если вся Москва и окрестности завалены Гайдном и Моцартом? Когда мы понимаем, что образовывается лакуна – Вагнера, например, мало – то начинаем выпускать нашу продукцию. Такое «посегментное» отслеживание – весьма сложное занятие.
— Одно время ходили слухи, что Пугачева якобы проиграла эту квартиру в казино. Ее приятели заметили, что Алла Борисовна, которая раньше любила обсуждать обустройство своего нового дома, как-то вдруг подозрительно замолкла, — поинтересовались мы у строителей. Вы бы видели, как диваны подъемным краном прямо к ней в окно затаскивали!..” Кстати, […]
гастролей оставаться. А она говорит (и не всегда, кстати, корректно выражается): “И осталась, и не жалею, и не вернусь!” Зато в Сочи она поехала, а муж ее там на яхте покатал. Но! До какого-то определенного момента. Потом, когда я вижу, что на мне совсем уже верхом едут, то могу, как […]