загрузка

Табриз Шахиди: Мне не стыдно за артиста, к которому имеет отношение моё имя! – ч. 5

Табриз Шахиди: Мне не стыдно за артиста, к которому имеет отношение моё имя!   ч. 5

- Однако же есть исключения, самородки!

- Аудитория готова и с неистовой силой может воспринимать совсем нестандартный музыкальный материал: 10 лет назад такое произошло с Земфирой, когда аудитории разных возрастных категорий были «взволнованы» музыкальностью, композиторскими способностями артиста и порой спорными текстами, но никто не остался равнодушным.

И здесь мы переходим к совершенно иному разговору. Хочу нескромно заметить, что авторство постулата «известными продюсеров делают Большие Артисты» принадлежит вашему покорному слуге.

Отчасти, Вы будете правы.

Но не захотите понять одну лишь разницу: актер, появляясь с маленькой ролью, не претендует на главную роль в спектакле, а поп-артист, появляясь на сцене, сразу «играет» главную роль, солирует. Продолжая свою мысль, скажу в оправдание артистов, целиком и полностю отдающих себя искусству: и на концертной сцене и на театральных подмостках нечего делать бесталанным лодырям и людям с заниженной самокритикой, которым кажется, что они достигли неимоверных высот в своем жанре.

- А если привести другой пример – кому сложнее, пианисту или актеру?

- Я склонен считать, что пианисту.

Хотя бы потому, что ему все то, что актер или певец передает словами, голосом (то есть тем, чем он пользуется ежеминутно с самого рождения) до зрителя, надо суметь донести через инструмент, который, в свою очередь, является предметом неодушевленным, представляя собой хоть и довольно изящную, но все же преграду. Эта идея может быть справедлива еще и потому, что язык музыки объективно сложнее.

Не потому, что недоступен, а потому, что не каждый ему научен, также как не каждому дано интуитивное внутреннее желание постичь глубину интерпретации. А тому меньшинству из них, кто в начальных классах, все-таки обучался музыке, произведения глубже первой части «Лунной Сонаты» или «К Элизе» уже недоступны.

Чувство настоящего созерцания, которому одинаково счастливо подвержены как великие музыканты, так и настоящие слушатели – это нечто совершенно чуждое сегодняшнему массовому зрителю, равно как и артисту в понимании реалий сегодняшнего дня. Боюсь, что таких романтиков уже не осталось.

И это не является категорией нескромности. Я чувствую, что это не всегда хорошо, и подтверждает совсем нездоровое отсутствие эгоизма.

Хотя если мне не стыдно за артиста, к которому имеет отношение моё имя, то именно это приносит мне уйму удовольствия, что в моем случае и следует принимать за позитивный эгоизм.

Но в случае с Земфирой даже этот постулат теряет силу…

27.08.2013

Похожие статьи: