Музыкальные инструменты

- Нарек, вы сразу полюбили свой инструмент?

- В 6 лет меня отдали на виолончель, я не был в восторге от того, чтобы по несколько часов в день заниматься гаммами вместо того, чтобы играть в футбол. И у них студенты не участвовали там.

Конкурс взлетел в статусе. Я горд, что стал одним из первых победителей обновленного честного конкурса Чайковского.

- Как у вас складываются отношения с современными композиторами?

- Я заинтересован в новой музыке. Надеюсь, хоть на сотую долю привнести в виолончельный репертуар того, что привнес Мстислав Леопольдович Ростропович, убедив Шостаковича написать концерт, Прокофьева, Бриттена и всех, всех, всех.

Но безусловно, я стараюсь балансировать между классическим репертуаром и современным. В ноябре в Сан-Пауло буду играть новый концерт, написанный известным композитором Лерой Ойрбах, она написала симфонию для виолончели с оркестром.

- Каков нынешний статус конкурса Чайковского в мировом табеле о рангах?

- Конкурс Чайковского на протяжении последних 20 лет в статусе упал из-за дележки, нечестности, плохой организации. Но с приходом Гергиева все изменилось.

Он привлек спонсоров, сделал мировую интернет-трансляцию, привлек лучших и самых авторитетных музыкантов мира. Виолончельное жюри в 2011 году – Марио Брунелло, Давид Герингас, Кшиштоф Пендерецкий, это такие авторитеты, которые не рискнули бы своими именами…

Но когда мне было 11, и моя мама все бросила, она была профессором ереванской консерватории, и приехала со мной в Москву, тогда я понял, что это судьба и дороги назад нет. Отец у меня скрипач.

И я считаю, что в моей игре много чего от скрипичного мышления, которое мне передалось от отца. Мои родители – главные учителя. Я помню, когда начал ему играть одно произведение, он не обратил внимания на мою игру, и начал меня расспрашивать, что здесь в фортепьянной партии.

Но я настолько в 12 лет был увлечен собой, что понятия не имел, что там в фортепьянной партии. И он сказал: урок окончен, через неделю ты мне должен сыграть фортепьянную партию.

Я был в полном ужасе, потому что там сложнейшая фортепианная партия, а я на фортепьяно не очень хорошо играю.

Это настраивает на положительный лад.
- Нарек, в 2011 вы стали обладателем премии Чайковского.

Какие она раскрыла перед вами горизонты?

- В первую очередь она мне дала отсутствие смысла участвовать в каких-то других конкурсах.

Я рад, что у меня в голове и в душе есть микс виолончельного и скрипичного мышления.

Виолончель – более массивный, серьезный инструмент, скрипка – более легковесна и мышление ее более легкое. И я не мыслю тяжело на виолончели, есть некая легкость мышления.- Что вам дали мастер-классы Ростроповича?

- Могу похвастаться, что Мстислав Леопольдович меня любил и часто сам изъявлял желание меня послушать и позаниматься. Конечно, я ему не сыграл фортепьянную партию, но уже знал ее наизусть. Это был весь смысл урока.

Мораль басни такова – он привил мне чувство, что надо не играть только свою партию, а надо играть всю музыку в целом.- Играете сегодня с Воронежским молодежным оркестром. Каково впечатление от него?

- Насколько я понимаю, он не целиком молодежный, он смешан с наставниками. Это замечательно, когда опыт с молодостью сочетаются. Замечательный оркестр – высокий уровень музыкантов, чувствуется желание играть и есть огонек в глазах.

Фото автора

10.07.2013